Форум » Мучилище » Trellis-hall\Зал-трельяж. » Ответить
Trellis-hall\Зал-трельяж.
Panic attacks: Зеркальный зал, предназначенный для того, чтобы оттачивать навыки перед зеркалами. Любые - умение фехтовать, кривляться, шутить, плакать... список можно продолжать бесконечно.
Ответов - 13
Count Bonaventura: Сегодня графа с самого раннего утра мучила мигрень, которая приходила к нему на свидания в те дни, когда Бонавентуре приходилось учить искусству фехтования наследника престола. Юнец, больше похожий на хрупкую девушку, чем на юношу каждый раз выводил его из себя, и мужчине стоило огромных моральных и физических усилий держаться с достоинством, не показывая своего истинного отношения к Тутти. Почти двадцать его белых, накрахмаленных рубашек превратились в лохмотья. Во время занятий, каждое из которых оставляло по одному седому волосу на его голове, да по рубашке с изодранными манжетами, капитану дворцовой охраны приходилось быть терпимым и всепрощающим. Мигрень проходила, как только очередное занятие подходило к концу и мужчина возвращался к себе в комнаты, где принимался за новую партию в шахматы. К Трельяжному залу граф шел медленно и величественно, словно на плаху, новой белой рубашке с белоснежными кружевными манжетами предстояло стать мусором, о чем бедняжка еще не знала и поэтому служила тому, кто носил ее на своем теле, верой и правдой, а именно ластилась к коже, защищая ее от ветра и пыли. Лицо Бонавентуры было хмуровато-серьезным, такие бывают у чиновникам, которые давно не видели золотых монет и не слышали их волшебного перезвона. «Спокойствие. Десять, девять, восемь, семь, шесть, пять, четыре…» Как мантру про себя повторял граф. «Я спокоен. А что, я просто тренирую наследника трона, другой радовался бы. А я?» При этом своем «А я?» граф стал еще более мрачным, к тому же он стоял уже у входа в свою комнату пыток. Мужчина тяжело вздохнул и вошел в помещение, на его удачу, наследника пока не было, поэтому взяв одну из рапир, он сделал несколько выпадов, неосознанно любуясь своей грацией.
Tutti, the Heir: Наследник медленно, как черепаха подходил к Залу, на очередную тренировку с Графом. Поморщившись от одних только воспоминаний, Тутти остановился у двери и задумчиво посмотрел на потолок, печально вздохнув, он поправил свою любимую рапиру висящую на боку. Противно было заниматься фехтованием с тем, кто пытается тебя просто унизить или испортить. "Боже, надеюсь я сегодня доведу Вас Граф, до колик в животе, что бы Вы...." -тут мальчик задумался, стоит ли такому низкому, для него существу, как Бонавентура, желать смерти или страданий, да он даже этого не заслуживает. Радостно улыбнувшись от своих мыслей, Наследник вдохнул в себя воздух и потянулся. Резко открыв дверь, он слегка поклонился, нацепив кривую фальшивую улыбку на свое нежное личико: -Здравствуйте Граф Бонавентура, я очень рад Вас видеть сегодня. - врал Тутти, все так же давя улыбочку, которая стопроцентно будет его раздражать и выводить из себя. А вообще, Наследник, тайно от своего горе-учителя, занимается фехтованием, что бы его способности, благодаря этому «милейшему» господину не зарыли себя в землю. Всю свою маленькую нелюбовь к этой личности, Тутти хорошо скрывал, показывая на лице лишь фальшивую радость и самое настоящее равнодушие в глазах. -Пожалуй, начнем? Мне не терпится начать занятия… А на самом деле, внутри все сворачивало от такого количества зеркал, вообще от этого места, но...если начать быстрее, то правда, закончится все раньше.
Count Bonaventura: Несколько новых выпадов, и мигрень, которая словно младая девушка обнимала графа за плечи, отошла на несколько шагов, а мужчина почувствовал свободу от ее навязчивого общества. «Так то лучше. Я мог бы часами упражняться, хотя без достойного соперника это становится менее увлекательным занятием, равно как и шахматы.» При мыслях о шахматных фигурах Бонавентура нахмурился, играть самим с собой это конечно же совершенно, но иногда хочется сыграть с кем-нибудь другим. «А если бы этим кем-то оказался монарший наследничек? Мало ли ему захотели еще привить любовь к шахматам.» Издевательски произнес внутренний голос, а через мгновение вошел мальчишка, его весьма неискусный ученик, занятия с которым не приводили ни к чему. Это било по самолюбию графа, при всем своем отнюдь не хорошем отношении к Тутти, он был одним из лучших дуэлянтов королевства, иногда самому графу казалось, что он и рапира одно целое, а этот негодный мальчишка до сих пор не мог выучить, простейших по мнению мужчины приемов и правильных стоек. «Ну, вот явился. Как говорится, помянешь, тут же явится…» Граф меланхолично принялся обдирать правый манжет, мигрень вернулась, виски сдавило так, словно его голову хотели расколоть подобно грецкому ореху. Бонавентуре на мгновение показалось, что он ослепнет от острой боли. Он не мог распустить нюни, не мог даже пожаловать, лишь сжал челюсти, подавив тихий вздох, который в этой звенящей тишине мог бы показаться криком. - Рад видеть вас в добром здравии, Ваше Высочесво. Церемонным и прохладным тоном произнес мужчина, подавляя внутри себя весь тот негатив, что отчаянно, словно пылкий влюбленный рвался на встречу к мальчику. - Что же начнем. Через силу улыбаясь проговорил граф. - Покажите мне стойку, которой я обучал Вас на прошлом занятии, а после сделайте пару выпадов с применением «туше». Задача Вам ясна. Так он разговаривал с желторотиками, новенькими гвардейцами, которых требовалось хорошенько выдрессировать, прежде чем они могли быть хоть на что-то годны.
Tutti, the Heir: Тутти равнодушно смотрел на обдирание манжета Графа. Ага, учителя еще что-то мучило, уже радует. Остается только добавить ему неприятностей и поскорее избавится от неприятного общества. Бонавентура “рад” видеть Наследника, поверьте, какое «счастье» высветилось на бледном лице юноши. «Да неужели…»-мысленно схамил Тутти, сверля соперника взглядом. Ох, дал команду о начале занятий. Главное собраться и сделать выпад не хорошо, а плохо, ибо натренированное тело могло выдать его, потому, что физическая память намного лучше, чем умственная, по законам природы. Собравшись, он сделал неуклюжий выпад и выронил рапиру, охнув, Тутти ее медленно поднял. Потом, Наследник, совершенно “случайно”, делая второй выпад, задел Графа Бонавентуру, содрав концом рапиры его воротник. Сделав вид, что виноват, мальчишка поджал губы, что бы сдержать смех. -Простите, Граф, я не хотел, я такой неуклюжий. Вы видите, что из меня, ничего не выйдет. – «ну да, да, конечно…разбежались.»-Ведь Вы не в обиде на меня за такое, правда?- он сделал невинные глаза и улыбнулся, выставляя себя перед наставником просто ангелом. «Одеваетесь Вы слишком пестро, вот я и решил вас “приукрасить”. Вот видите, Вам теперь идет такой прикид, шея открыта. Может Вас убить? Так еще больше будет Вам идти, я Вас даже поцелую в лоб на похоронах и пророню слезу…» - сверля своим ангельским взглядом, мысленно обращался наследник трона, Бонавентуре…
Count Bonaventura: При виде неумелых попыток принца встать в позицию, мигрень графа отступила для последнего на второй план, он как то четко осознал, что детей, этих мерзостных созданий иметь не хочет, а следовательно никогда не женится, какой бы раскрасавицей не была эта придворная дама. «Лучше бы я ослеп. Ну, как он встает в позицию! Никуда не годится, хотя на чудо я и не надеялся. Вероятно снова вместо повторения нашей тренировки, занимался черт знает чем. А если бы это был мой сын? Да я давно отправил его в войска королевства, где из него бы сделали настоящего мужчину. Если бы конечно, он у меня был. Возможно, когда-нибудь я и женюсь, если конечно, стану совсем сумасшедшим и непригодным к службе во дворце. Буду этаким плешивым старичком, который играет в шахматы….» Граф специально думал о своем, чтобы не сорваться на мальчике. Когда последний выронил рапиру, мужчина хмыкнул, он привык к подобным вещам и не ожидал от этого своего ученика чего-нибудь выдающегося. Вторым своим выпадом, наследник престола заинтересовал Бонавентуру, то с каким умением ему удалось преодолеть разделяющее их расстояние и атаковать, порвав воротник его рубашки, заставило его иначе взглянуть на мальчика. «А вот это очень интересно! Кажется, мне удалось хоть немного вложить в его голову. А техника не плоха. Или возможно, мне просто показалось? А мы сейчас проверим. Если это всего лишь игра, то у меня будет скучный поединок, а если же нет… Интересно.» - Конечно же нет Ваше Высочество. Зачем же мне обижаться, вы выбрали великолепный момент, я как учитель могу гордится Вами. Тягуче-медленно растягивая гласные, медовым голосом произнес мужчина. В его равнодушных глазах, появились огоньки азарта. - Я думаю, вы в состоянии усвоить еще один урок. Защищайтесь, мой принц. С этими словами, он скрестил свою рапиру с рапирой принца. «Вот сейчас, мы и узнаем, какой плод приносят мои уроки с Вами.»
Panic attacks: Гулкие шаги были слышны на весь длинный коридор, что вел к просторному залу, однако, для тех, кто находился в самом зале, приближение гостя оставалось тайной, ибо звукоизоляция в зале была что надо. Не слышно ни что творится внутри, ни что творится снаружи. Мало ли, кто какие навыки решат оттачивать королевские особы… Не для посторонних ушей все это. По узкому коридорчику, стремительно рассекая просторы Замка, легко летел один из гвардейцев. Он был подобен искре в своей алой форме с гербом Ее Величества на груди – такой же быстрый и яркий. В руке у него было письмо. Гвардеец громко постучал, однако скорее про форма, так как двери и без того были приоткрыты, после чего, не дожидаясь приглашения, зашел. На лице у него было написано осознание собственной важности. Брови молодого военного слегка изогнулись, когда он увидел, как Граф скрестил свою рапиру с рапирой Наследника. Картина эта была, прямо скажем… Эффектная. Гвардеец замер, заворожено смотря на тренирующихся. То ли ожидая пока пара выйдет из стойки, то ли пока его заметят.
Raven: ---------------> Raven's Laboratory\Лаборатория Ворона Коридоры дворца никогда не хвастались особой заселённостью. Единственными, кого уготовила судьба на встречу незадачливым путникам, являлись бравые королевские стражники с пиками на перевес. От обычных уличных вояк их отличали вычурно отделанная форма и удвоенная наглость. Благо, постоянное патрулирование верхних этажей не входило в их обязанности и Ворон мог беспрепятственно путешествовать по лабиринтам замка, не привлекая к себе какого бы то ни было внимания. Даже в лице стражи. «Все дороги идут к Королеве» - вспомнилась придворному старая присказка. Миновав ответвление коридора ведущего к Тронному Залу, Ворон направился прямиком в Трельяж-холл, где наследник должен был практиковаться в искусстве фехтования. Не то чтобы сам мужчина испытывал к этому виду деятельности особый интерес, но знать детали расписания юного принца считал своим долгом. Как собственно и нюансы быта других обитателей крепости. К удивлению придворного в зале наблюдалось заметное оживление. Помимо двух привычных голосов, которые он узнал ещё до того, как подобрался к проходу достаточно близко, мастер ядов уловил ещё один ранее не знакомый. Сей факт заставил Ворона благополучно укрыться в тени колонны, откуда он мог видеть и слышать всё, что происходило за дверным проёмом, при этом, не обнаруживая своего присутствия Перед невольным шпионом предстала весьма и весьма забавная картина: взволнованный стражник, явно лицезревший скрещенные шпаги только во сне, воочию созерцал бой между двумя крупными светскими фигурами, одна из которых в скором будущем претендовала на позицию Короля. Уголки губ бесшумно поползли вверх, искривляя рот наблюдателя в ехидной усмешке. Граф Бонавентура выглядел взбудораженным, в то время как Тутти с решимостью декоративного щенка сдерживал напор первого своим блестящим орудием. Воротник графа благополучно покоился на полу. «Их прервали? Если так, то мне искренне жаль. Возможно, Бонавентура мог бы оказать мне услугу, ненароком проткнув наследника, увы». Взгляд Ворона пробежался по хрупкой фигурке Тутти, которая казалось ещё более уязвимой по сравнению с рельефным телосложением противника. Как ни странно, юный Наследник Престола никогда не пробуждал у ядовара отвращения какого-либо рода. Он был неловок, скромен и больше походил на большого ребенка, чем на потенциального главу государства. В отличие от подопечных, Принца и Принцессы, Тутти вовсе не вызывал личной неприязни, не подстраивал мерзкие каверзы и вообще был сравнительно не плохим юношей. Но разве это не повод чтобы убрать его с пути любой ценой?
Tutti, the Heir: Учитель скрестил с ним шпаги. У Наследника сердце быстро забилось в груди, немного помедлив, он сделал выпад вперед, что бы сразу уколоть Бонавентуру. Он уде был готов закружится в бешеном танце смерти, что бы показать врагу, какой он на самом деле есть. Это не просто сопля или мальчишка,который возомнил о себе слишком много- это Наследник, который должен был взять власть в свои красивые,нежные руки. Тутти не заметил ни Гвардейца ни Ворона, он видел перед собой только врага,которого надо было сломить. Нет,не уничтожить, ибо это просто – бессмысленно. Ведь врага можно обратить в пешку,а пешку в пушечное мясо,которое идет на конвейер, перерабатывается и выкидывается. Так что же,вернемся к бою.
Count Bonaventura: Выпад Тутти был отбит рубящим ударом, граф и не думал поддаваться принцу. То, что тот осмелился бросить ему вызов, говорило о многом. А именно о том, что юнец решил поиграть в сильного дуэлянта. Те кто бросали ему вызов уже давно лежали в могилах. «Хорошо, что у нас всего лишь рапиры ими нельзя серьезно ранить, наверное из-за этих мер предосторожности моя королева и разрешила обучать его именно этому виду фехтования. Я предпочел бы шпаги или сабли, это здорово повышает адреналин в крови. Ведь начало битвы подобно началу шахматной партии, никто не знает об исходе сражения. Даже у лучшей шпаги королевства могут быть неудачные для нее дни. Бог меня миловал и не отношусь к подобным «сливкам общества». Куда благозвучнее звучит, «один из лучших». Принц, не ожидал от Вас подобного! Что же это хорошо, дело сдвинулось с мертвой точки. Еще немного под натаскаю его и можно будет показать его королеве и раз и навсегда избавится от этой провинности.» Мужчина чувствовал себя гораздо лучше, мигрень отступила, буркнув что-то невнятное про «солдафона, которому железными вертелами бы помахаться». Два хода пешками были сделаны, теперь его задача заключалась в том, чтобы прощупать принца и оценить его знания. Поэтому он старался отбивать его атаки парадом прим, так хорошо изученных им еще в пору юности, когда он готов был сражаться за свое благородное имя день и ночь, не зная усталости и пощады. Не раз противники расписывались шпагами на его теле, не раз он сам проделывал с ними подобное. Боковым зрением он заметил новых участников их сцены и, отступив в выгодную для себя позицию, сделал знак принцу остановится. При этом граф Бонавентура не выпускал рапиру из рук, опасаясь, что не сдержанный подросток забудет о правилах этикета фехтовального искусства, он держал свою рапиру так, что готов был в любой момент отразить атаку. - Сударь, чем вы хотели сообщить? Отрывисто спросил граф у гвардейца, стараясь уделить свое внимание и ему, но принца, который в этот раз несколько удивил его, не стоило выпускать из виду. «Сегодня день интересных открытий…» Так же граф отметил присутствие искусного придворного ворона, но сейчас его больше интересовала весть, которую пытался сообщить визитер и принц Тутти, который как оказалось, все же кое-что выучил на их занятиях.
Plague: - Ваше благородие... - гвардеец не сразу нашелся, что сказать, хотя делов-то было - сообщить важную весть, но как часто бывало, слова, долгое время крутившиеся у него на языке, соскочили с него, как капли с острия кинжала. - Простите, что прерываю Вас - у меня важное письмо к Вам. Молодой военный взял под козырек, вытянувшись в струнку и протягивая письмо. Конверт был изготовлен из материала чуть тоньше обычной бумаги и пах восточными пряностями. Замысловатый узор украшал сургучную печать. Вскрой граф письмо, он бы узнал, о чем теперь следует доложить Королеве, и немедленно: почти на границе со столицей находилось посольство далекой союзной восточной державы, на которую, кстати, Ее Величество уже довольно давно точила зубки, намереваясь воспользоваться богатствами союзников для укрепления режима. И вот теперь молодой правитель этого государства лично прибыл с визитом. Требовалось срочно отправиться и доложить об этом Королеве.
Raven: Попался. Впрочем, это ничего не меняет, - заключил Ворон, фигура которого материализовалась из тени и прошествовала к искомой троице. Наметанный глаз графа сумел обнаружить шпиона, что в прочем то последнего вовсе не удивило. Если наследник был ещё слишком юн и наивен, чтобы подозревать слежку на каждом углу, то Бонавентура в подобного рода делах был, как нельзя лучше подкован. - Прошу прощения за неожиданное вторжение, господа, - почтительно склонив голову, произнёс придворный, - Ваше Высочество, я вижу вашей тренировке подошёл конец, не соизволите ли пройтись со своим почтенным слугой? – как можно мягче осведомился Ворон, растекаясь в доброжелательной улыбке. Нечего было и думать расспрашивать графа о содержимом письма и тем более стараться выкрасть его, что бы там ни было, рано или поздно он всё равно узнает. А вот наследник был нужен ему сейчас, он пока ещё не знал как, но общение с Тутти должно было помочь ему с воплощением поставленной цели. - Мне нужна ваша помощь, - немного повременив, продолжил придворный, состроив гримасу скрытого отчаяния. Втереться в доверие, пускай и путём жалости – остальное не имеет значение.
Panic attacks: Сцена разморожена частично. Ждем все еще появления: Ворон, Тутти.
Count Bonaventura: Граф опустил свою рапиру, показывая этим, что тренировка на сегодня окончена, письмо да и его доставщик подсказывали придворному, что его ожидают более важные дела на сегодня, чем игра в «кошки мышки» с молодой венценосной особой. Ворон подоспел как нельзя лучше, граф и сам не знал, куда могла завести его дуэль с этим негодным мальчишкой, пришлось бы вновь останавливаться на полпути, так как принц вряд ли смог бы себя контролировать, не нужно было быть ясновидцем, принц был «неравнодушен» к его, Бонавентуре, особе, в том плане, чтобы обвинить его во всех смертных грехах и явлениях. Подобные чувства характерны малолетним детям, которые в виду своего максимализма и желания внимания лишь к своей светлой и юной особе, во что бы то ни стало мстят тем, кто вместо ласковых речей и этого самого «внимания», проходит мимо них и даже более, считает ребенка не более чем ребенком, который по своей сути еще ничего из себя не представляет. Вот эти «воспитатели жизни» становятся не просто скучными взрослыми в глазах зарвавшегося хнычущего создания, а врагами. Их они наделяют сверхспособностями. Потому, если бы принц обвинил графа в том, что погода нынче отвратная и не подходит для того чтобы бегать по лужайкам и кричать как резанный от восторгов подвижных игр, Бонавентура не удивился бы подобному. «Чертовы дети….» Подумал бы про себя граф, а сам бы улыбнулся неразумному ребенку самой ласковой из своих улыбой и рекомендовал бы заниматься подвижными играми в пределах своих покоев. Потому мужчина был рад тем обстоятельствам, которые изменились его быт к лучшему, кто знает, возможно принц когда-нибудь доиграется и графу не останется ничего лучше, чем проткнуть его шпагой разочек в плечо, разумеется это бы навлекло на его умную и красивую голову много бед, в лице гнева царственных особ, которых он чтил. Ведь когда монарх в гневе, сложно донести до него смысл своих слов, в том, что «принц рвался, рвался да и нарвался. И он милостиво проткнул его в плечо, а не в жизненно важный орган. Подумаешь, поваляется, поохает, но жив то будет. К тому же шрамы украсили бы его слишком уж смазливую внешность и принц стал бы больше походить на мужчину…» Но кому это объяснишь? Когда до царственной особы дойдет, что граф сделал дело доброе, его бедовая головушка уже будет существовать отдельно от туловища и где-нибудь валяться, а тело, как говорится «прах к праху», будет лежать себе в земле и кормить трупных червей. Возможно монарх и огорчится, сказав это свое «Ох…», но ошибки не признает, да и забудет о своем графе Бонавентуре… - Что же принц, наше занятие окончено. Вы делаете успехи в том предмете, что я имею счастье Вам преподавать. Надеюсь, скоро вы станете первым дуэлянтом королевства. Граф улыбался почти искренне, злить наследника престола, которого он недолюбливал, было довольно весело, после забрав письмо у гвардейца, Бонавентура вышел из залы, направляясь совсем в другое место. ---------------> Тронный зал.
полная версия страницы